Гумилев Николай - Принцесса Зара
Николай Гумилев
Принцесса Зара
-- Ты действительно из племени Зогар, что на озере Чад? --
спросила старуха, когда ее спутник вступил в полосу лунного
света.
Не отвечая, он откинул ткань, скрывавшую его лицо и грудь,
и перед старухой открылись могучие мускулы под темной бронзовой
кожей родившегося в Африке араба. Открылся и священный знак на
лбу, даваемый только особенно важным посланцам. Он успокоил
подозрительность старческих дум.
-- Ну, хорошо, -- бормотала старуха, -- я знаю, что людям
из племени Зогар можно верить. Это не то, что наши занзибарские
молодцы. Их бы уж я не повела в покои принцессы Зары. Что для
них дочь великого бея? Товар, каким они нагружают свои суда для
отправки в Константинополь. Но ты показал мне амулет, который
заставил биться мое старческое сердце. Ведь я тоже с озера Чад.
Да и червонцы твои звончей и полновесней наших, сплошь
опиленных иерусалимскими ростовщиками.
Ее спутник не отвечал ни слова, был бледен и, казалось,
напряженно думал о чем-то. Они осторожно крались вдоль стены по
мощенному белыми плитами двору занзибарского дворца. Где-то
совсем около них, невидимый, глухо клокотал океан, и
неподвижный воздух тропической ночи был напоен его свежим
дыханием. Лунный свет серебряными полосами ложился на влаге
черных бассейнов и отсвечивался в каплях, застывших на розовом
мраморе ступеней. Звезды наклонялись близко-близко, и были
лживы и уверенны, как очи девушки, которая согрешила и хочет
скрыть свой позор. Зачем в этот мир роскоши и греха пришел
обитатель широких равнин и зеленых дебрей, воин стройный, в
ожерельи из львиных зубов?
Давно спутаны страницы в книге судеб, и никто не знает,
какими удивительными путями придет он к своей гибели.
Вот перед путниками зачернели арка и маленькая дверь,
ведущая в девичью половину гарема. Два условные удара бронзовым
молотком, сверкающие зрачки молодой негритянки, и они вошли.
Было тускло, красноватое пламя светильника, но и оно позволяло
разглядеть сказочное богатство персидских ковров, украсивших
стены и пол, сидения сандалового дерева с инкрустациями
слоновой кости, небрежно брошенные музыкальные инструменты и
фразы святого Корана, зеленой эмалью начертанные на золотых
щитах.
Неподвижный и легкий стоял аромат мускуса, индийских духов
и юного девичьего тела. Принцесса Зара, вся закутанная в шелка,
сидела на низкой и широкой тахте. Казалось, не для любви, а для
чего-то высшего были созданы ее неподвижные, точно из коралла
вырезанные губы, слишком тонкий стан и прекрасные глаза с их
загадочно-печальным взглядом. На руках, обнаженных по локоть,
позванивали золотые чеканенные браслеты, и узкий обруч
поддерживал роскошную тяжесть темных кудрей. Статный пришелец
понял, что он не ошибся, придя сюда.
Склонившись, срывающимся от волнения голосом, он просил
принцессу удалить женщин, потому что только наедине он мог
открыть ей свою великую тайну, от дымных озер и опасных долин
приведшую его в Занзибар.
Ничего не ответила Зара, но старуха заторопилась, увлекая
за собой невольницу.
-- Не бойся ничего, дитя мое, -- шептала она принцессе, --
он не сделает тебе дурного. Людям из племени Зогар можно
верить.
И скрылась, подобострастная, с успокоительным
подмигиванием и смешками, и, как покорная собака, последовала
за ней негритянка. Пришелец и Зара остались одни.
-- Кто ты? -- спросила Зара так тихо, что можно было
только догадаться о красоте и звучности ее голоса, -- кто ты и
зачем ты пришел?
И, содрогнувшись, ответил ей вы
